Хотя позиция архитекторов специфична, тем не менее они считают себя интеллигентными людьми. На их судьбу имеет смысл обратить внимание другим людям, которые думают про себя то же самое.

Они были недовольны Юрием Михайловичем Лужковым. Они роптали, что он занимается откровенной цензурой, запрещая здания современной архитектуры и насаждая вместо них халтуру в «лужковском стиле». У них были претензии к генеральному плану, к политике в области охраны культурного наследия, к коррупции, к диктату строительных компаний, они кипели от негодования и горько жаловались друг другу на разные вопиющие несправедливости.

Вместе с тем они много проектировали. За 20 лет при Юрии Михайловиче было построено около 100 млн кв. м новых зданий при средней цене проектирования $100 за 1 кв. м (где-то было и 50, а где-то с рабочим проектированием выходило и по 350). Получается, что архитекторы получили в Москве около $10 млрд и еще примерно столько же за то, что спроектировано, но не построено. Выходит, они переживали, что получается не совсем то, что им хотелось, а часто то, что им совсем не хотелось, но как-то находили аргументы, чтобы победить свои переживания. Конкурс в архитектурный был такой же, как в юридический, не «свои» туда практически не попадали. И жаловались все не вслух, а про себя, чтобы не потерять заказов.

При Лужкове Москва каждый год сообщала, что построила 5 млн кв. м новой недвижимости. Владимир Иосифович Ресин рапортовал об этом как о достижении Юрию Михайловичу, последний расцветал, как будто это было выполнение госплана при социализме. В результате получилось несколько проблем. В городе закончилось свободное место, и уже поселившиеся жители начали роптать, что у них вместо детских песочниц вырастают 22-этажные здания. По городу стало невозможно передвигаться, потому что вместо дорог стоят дома. В разных рейтингах Москва стала самым неудобным городом за самые большие деньги.

А архитекторы все рисовали и рисовали. У них были смелые замыслы по строительству все более крупных, все более высоких домов. Возникали планы навесных жилых домов вдоль линии всех железных дорог. Возникали планы домов-лент с шоссе на крышах, которые можно было построить вместо существующих дорог. Возникали планы обитаемых мостов вдоль Москвы-реки и Яузы. Возникали планы парковок под дном Москвы-реки. В общем, повсюду проникала пытливая архитектурная мысль в поисках инвестиционных квадратных метров, и можно сказать, что у нас возникло даже совершенно новое направление коммерческого утопизма под лозунгами «Больше, выше, дороже!». Можно даже сделать выставку коммерческих утопий как переосмысляющих традиции русского утопического проектирования 20-х годов. Во многом эти проекты были остроумны и почти всегда впечатляющи.

И вот Юрий Михайлович утратил доверие Дмитрия Анатольевича, и вместо него пришел Сергей Семенович. В интервью «Эху Москвы» он, в частности, заявил, что строительство в Москве будет прекращено. Как выяснилось, Юрий Михайлович уже назаключил с девелоперами контрактов на строительство 40 млн кв. м, и если только эти, уже заключенные контракты выполнить, то город вырастет еще на четверть, а у него уже самая высокая плотность в Европе. Так что основная задача Сергея Семеновича — разорвать эти контракты, а уж новых он точно заключать не будет.

Это значит, что архитекторам больше нечего будет делать в Москве. Их услуги больше не нужны.

В других городах им тоже нечего будет делать. Например, Герман Оскарович Греф полагает, что в России нет нормальных архитекторов, и если уж надо что-то строить (хотя стройка — это сплошное воровство), то давайте звать западных архитекторов. Он излагал эти свои взгляды, когда был конкурс на Мариинский театр. Анатолий Борисович Чубайс тоже так думает, это проявляется в конкурсе на Политехнический музей. Аналогичных позиций придерживается, по-видимому, и Виктор Феликсович Вексельберг, во всяком случае, в Сколково русских архитекторов тоже не позвали. Подозреваю, что и у Владимира Владимировича та же заморочка, если судить по его резиденциям, да и по Олимпиаде в Сочи, где русских нет ни на одном государственном объекте. Да и Дмитрий Анатольевич как-то, судя по всему, туда же — отдал Фостеру Пушкинский музей.

Архитекторы очень переживают, видят здесь неуважение к родной стране в своем лице. И недоумевают, из чего произошло такое нестроение. Но как убедить всех перечисленных выше людей, что русские архитекторы все же достойны уважения? Они же везде, что в Сочи, что в Сколково, будут говорить: «Вы что, хотите тут Москву развести?»

Борис Акунин, а вслед за ним и множество других достойных людей призвали интеллигенцию перестать сотрудничать с властью, а может, даже и здороваться перестать. Диковатая позиция вроде бы, да и как не сотрудничать, если ты, скажем, архитектор? Но вот вопрос: а что получается в итоге сотрудничества? Были вроде достойные талантливые люди, а осталось от них что-то такое, что всем неприятно, и им в первую очередь. Мы строили, строили и наконец построили.

http://www.kommersant.ru/doc/1610697