Новости - ООО «Градпроект»

Новости

26.10.2016 Сады на всех уровнях

Бюро MVRDV выиграло конкурс на проект жилого комплекса в столице Бретани Рене.

Жилой комплекс Ilot de l’Octroi © L′Autre Image (Paris)

Архитекторы MVRDV совместно со студиями ALL и Giboire спроектировали жилой комплекс Ilot de l’Octroi на берегу реки Вилен – напротив «полуострова», образованного ее слиянием с рекой Иль. Эту территорию решено развивать в рамках плана «Рен 2030»: город в последнее время стал популярным местом для жизни, и спрос на квартиры было решено удовлетворить за счет окружающих исторический центр районов. В то же время, будущий жилой комплекс (его строительство начнется в 2018, а завершится в 2020) будет связан с центром пешеходной Аллеей Франсуа Миттерана.

Жилой комплекс Ilot de l’Octroi © L′Autre Image (Paris)

Ilot de l’Octroi общей площадью 8200 м2 составят 135 квартир различной планировки, из них треть будет социальной. Всем жильцам достанутся балконы (со стороны реки), террасы и лоджии. Кроме того, предусмотрено озеленение общих зон, в том числе – сада на уровне третьего этажа, где также расположится мастерская для жителей и ботанический сад.

текст: Нина Фролова

Жилой комплекс Ilot de l’Octroi © MVRDV

Источник: archi.ru

23.10.2016 Музыкальная драгоценность

Бюро MAD представило проект здания Китайской филармонии в Пекине в виде драгоценного абажура.

Здание Китайской филармонии @ MAD Architects

Под строительство «домашнего» зала для относительно молодого, но уже завоевавшего солидную репутацию Китайского филармонического оркестра выделен участок площадью 11 600 м2 в непосредственной близости от стадиона «Пролетарий». Несколько странное соседство построенного в самом конце 1950-х годов, но вполне действующего спортивного объекта и современного храма музыкальной культуры (именно так трактуется новое здание) никого не смутило: проект одобрен, работы планируется начать еще до конца этого года и завершить в 2019-м.

Здание Китайской филармонии @ MAD Architects

Глава и основатель студии MAD Ма Янсун прямо заявляет, что пытался добиться некой сакральности пространства, ощущения надежного убежища от шума и суеты города. Постройку окружат зеленым ландшафтом и создадут пруд с цветками лотоса, чтобы уже на подступах к залу создать медитативное настроение. Само же здание общей площадью 26 587 м2 планируется закрыть полупрозрачными матовыми панелями и подсветить изнутри. В результате возникнет таинственный, загадочно и призывно мерцающий светильник с абажуром, будто сделанным из столь ценимого в Китае нефрита.

Здание Китайской филармонии @ MAD Architects

Внутри же возникает пространственно-световая инсталляция: панели рассеивают солнечные лучи, отделяя посетителей от бренного земного мира и помещая их в пронизанное горним светом пространство. Главный зал, вмещающий 1600 человек, планируется организовать по так называемому «принципу виноградника», как в Берлинской Филармонии Ганса Шаруна: ряды кресел будут террасами окружать сцену. В качестве основного материала отделки выбрано дерево. Белые акустические панели на потолке, окружающие световое окно, напоминают по форме лепестки лотоса так что зрители окажутся практически внутри цветка. На поверхность панелей можно будет проецировать любое изображение, полностью меняя зал в зависимости от происходящего на сцене. Также предусмотрены: репетиционный зал на 400 мест (акустические панели за его сценой можно будет поднять, открыв пространство вовне), библиотека, звукозаписывающая студия, репетиционные студии, гримерки, галерея, офисы и другие помещения.

Здание Китайской филармонии @ MAD Architects

Акустике залов, конечно же, будет уделено огромное внимание. Ее разработает главный на сегодня специалист этой сферы, глава компании Nagata Acoustics Ясухиса Тоёта. Именно он участвовал в создании и Концертного зала имени Уолта Диснея Фрэнка Гери, и пока не завершённой Эльбской филармонии Жака Херцога и Пьера де Мерона, и многострадальной Парижской филармонии Жана Нувеля – да почти во всех громких музыкальных проектах последних лет. Показательно, что все они дались и даются очень не легко, провоцируя постоянные конфликты и проблемы с финансированием. Хватит ли у Ма Янсуна сил сломать эту печальную традицию?

текст: Анна Старостина

Здание Китайской филармонии @ MAD Architects

Источник: archi.ru

19.10.2016 Большой проект на фоне кризиса

Открывшаяся в январе 2015 Парижская Филармония остается недостроенной, а искажения проекта авторства Жана Нувеля – неисправленными. О причинах этого и текущем положении дел – Наталия Домина из Парижа.

Парижская Филармония. Май 2015 © Нина Фролова

На сайте Жана Нувеля здание Парижской Филармонии до сих пор отмечено как находящееся в процессе строительства. Довести до конца проект такого масштаба всегда непросто, но Филармония – это не просто амбициозный замысел архитектора, но еще и сражение, достойное эпоса. В этой битве сошлись мечта об архитектурном величии, государственные политические амбиции и финансовый прагматизм компаний-участниц. Парижская Филармония планировалась как исторический, а также важный лично для Нувеля проект, на который автор возлагал большие надежды. Но архитектор, как он сам выражается, стал жертвой вечно спешащих технократов, которые обезобразили его замысел.

Жан Нувель бойкотировал церемонию открытия Филармонии 14 января 2015 года на том основании, что она была преждевременной. В частности, фасад был сильно недоделан из-за сложностей, возникших с бельгийской фирмой Belgometal VN, ответственной за реализацию, и снятой со стройки после судебного разбирательства. При этом архитектора обвиняли со всех сторон. Изначальная «недооценка» проекта и вызванное этим стремительное разрастание бюджета привели к тому, что строительная компания, Bouygues, в сентябре 2013 года приняла ряд решений без согласования с автором проекта. В результате, в здании и на площади вокруг него возникло множество дефектов.

Парижская Филармония. Октябрь 2016. Фото © Наталия Домина

Парижская Филармония задумывалась как главный культурный объект при Николя Саркози и одна из компонентов плана Большого Парижа. Стоимость проекта по результатам архитектурного конкурса в 2006 была определена в районе 136 млн евро, а в 2012 речь шла уже о 386 миллионах. По оценкам, проведенным региональной Счетной Палатой (CRC) в 2015, финальная сумма составила 534,7 млн евро – что больше изначальной в четыре раза. В своем отчете Счетная палата пояснила, что ряд переоценок бюджета и задержка сроков строительства были вызваны неудачным управлением строительством, в чем вина многих участников. Чиновники CRC также выступили с критикой «неадекватного» способа финансирования парижской мэрией проекта такого типа. С этой целью город взял кредит у банка Société Générale в размере 158 млн евро с относительно небольшим процентом. Одновременно для покрытия возрастающих расходов мэрия создала ассоциацию, которая рассчитывалась государственными субсидиями. Финальная сумма составила 234,5 миллиона. После публикации отчета оппозиционные республиканцы обвинили городскую администрацию в «изначальном обмане по стоимости проекта» и создании ассоциативной структуры для скрытия реальной суммы долга.

Привлечение дополнительных государственных средств вызвало негативную реакцию и порицание со всех сторон. Ни государство (которое оплатило 45% проекта), ни город Париж (45%) или регион Иль-де-Франс (10%) не хотят сегодня возвращаться к этому вопросу. А в коридорах власти обвинения в происходящем сыпались на архитектора. Жан Нувель прослыл мировым рекордсменом по избыточному финансированию, человеком, который «презирает государственные деньги». Весной 2013 года Нувель предпринял попытку связаться с президентом, чтобы подать сигнал тревоги о ситуации с Филармонией, но двери Елисейского дворца перед ним не открылись, и встреча с Франсуа Олландом не произошла. Тем временем, продолжилось осуждение Нувеля как поэта или эстета-перфекциониста, которому без конца необходимо что-то менять, тогда как причины проблем лежали совсем в другой области.

Так, заказчики в лице правительства и мэрии доверили управление проектом частной компании, обходя закон о контроле общественных работ (MOP). В ходе строительства компания Bouygues проводила работы без утвержденных архитекторами чертежей. Это нарушение закона, на которое заказчики намеренно закрыли глаза, ограничив процесс проверки максимальным сроком в 14 дней, и архитекторы, работавшие на стройке, не поспевали утверждать все растущее количество документов, а по истечении 14 дней строительные компании имели право самостоятельно принимать решения. Для команды Нувеля посещение объекта было источником постоянных «сюрпризов»: в ходе стройки неожиданно появлялись элементы, не фигурировавшие в проекте. К примеру, на стройке были обнаружены бетонные блоки с 800 отверстиями, которые были отлиты слишком быстро. Металлические балки, поддерживающие потолок Большого зала, не подходили для размещения на них подвесных акустических панелей – «облаков». Все эти неисправности были виной руководства Филармонии, которая намеренно отстранила архитекторов от контроля за строительством с целью как можно быстрее закончить проект.

Парижская Филармония. Октябрь 2016. Фото © Наталия Домина

«Я хочу обличить то ужасающее линчевание, жертвой которого я стал, – заявляет Жан Нувель журналу Figaro. – Я остался капитаном корабля, несмотря на отсутствие возможности быть у руля». Важно отметить, что больше всего критиковавшиеся компоненты проекта Филармонии – доступ публики на крышу здания (осуществлен не до конца и открыт только в сентябре 2016 года), закручивающийся воронкой фасад, световая афиша на фасаде (экран теперь помещен с другой стороны и мало заметен) и деревянная отделка Большого зала – составили лишь порядка 6 процентов от общего бюджета.

Парижская Филармония. Октябрь 2016. Фото © Наталия Домина

«Мы изначально стартовали с неверной стоимостью постройки, – поясняет Жан Нувель. – Это французская болезнь, которая заключается в недооценке крупных государственных проектов». Показательно, что конкурсный проект Филармонии Захи Хадид, которая указала более реалистичный, как показало время, бюджет в 300 млн евро, даже не был принят к рассмотрению членами жюри – именно из-за якобы чрезмерной стоимости.

Одной из ключевых потерь этого проекта стал для Жана Нувеля уход из бюро его главного партнера и ответственного за финансовые дела – Мишеля Пелиссье. Именно он спас Нувеля от банкротства в 1990-х годах и обеспечил ему процветание в течение последующих 20 лет. Он предпочел уйти в декабре 2012 года, нежели участвовать в строительстве, из-за сложных отношений с менеджером проекта Парижской Филармонии – Патрисом Жанюэлем. Несмотря на то, что Нувель и Жанюэль уже построили один совместный проект, Музей на набережной Бранли, в этом случае отношения испортились до такой степени, что дирекция Филармонии пыталась разорвать контракт с архитектором. Конфликт начался с подписания договора, где сумму гонорара архитектора определили под давлением Жанюэля. «Мне навязали сумму гонорара, объясняя, что, если я откажусь, на мое место придет Ренцо Пьяно», – вспоминает Нувель. На любые предложения архитектора о пересмотре сроков строительства и размера бюджета, Жанюэль отвечал жестким отказом. Вести переговоры с менеджером Филармонии архитектор послал своего партнера и друга, Мишеля Пелиссье, который не совершил чуда, добившись только небольшого повышения бюджета. Нувель упрекает Пелиссье в сговоре с дирекцией Филармонии. «Нам было выплачено 12,5% от 118 миллионов, это низкий процент для такой стройки, он должен составлять 16% или 17 %», – рассказывает архитектор. Одновременно с этим заказчики лице Министерства культуры и Мэрии Парижа хотели сохранить отношения и залатать дыры в тонущем корабле. Строительство продвигалось медленно, так как необходимо было найти компромисс между урезанным государственным бюджетом, борьбой за качество, которую вели архитекторы, интересами тяжеловесного консорциума занятых на строительстве компаний и капризами погоды.

В слове «филармония» проступают два составляющих понятия: «любить» – phileo и «гармония» – harmonia. Нувель использует эту метафору в сопроводительном тексте к проекту, описывая его как игру «последовательных гармоний» с городом, с парком Ла-Виллет, с «Музыкоградом» (Cité de la Musique Кристиана де Портзампарка) и окружной автодорогой. Гармония со освещением Парижа, где «луч света в серых облаках, дождь... Архитектура как композиция дозированных отражений, бликов, созданная плавным рельефом, материализующаяся в поверхности мостовых, облицованных алюминием с рисунком в стиле эшеровской графики», – так описывает свой проект Нувель. Здание покрыто снаружи 340 тысячами алюминиевых «птиц», облицовка которыми так еще полностью и не закончена.

Парижская Филармония. Октябрь 2016. Фото © Наталия Домина

Парижская Филармония. Май 2015 © Нина Фролова

Парижская филармония © Ateliers Jean Nouvel

Нувель задумывал Филармонию не как отдельную постройку, а как здание-холм в Ла-Виллетт, которое является продолжением парка. Это своего рода искусственная гора, бельведер, на который можно подняться, как на смотровую площадку, чтобы на 37-метровой высоте обозревать круговую панораму города. Отсюда возникает уникальная перспектива на северо-восточную часть Парижа, где купол Дома Инвалидов, Эйфелева башня, холм Монмартр и церковь Сакре-Кёр вступают в визуальный диалог с современными постройками пригорода. Идея искусственного холма перекликается с другим известным столичным парком – Бют-Шомон, а также продолжает мысль Бернара Чуми, автора Ла-Виллетт, о горизонтальных укрытиях.

Филармония расположена на востоке Парижа, на самой границе между городом и пригородами, и, по замыслу Нувеля, должна объединять внутри себя разные слои населения. Цифровой экран, интегрированный в фасад здания Филармонии – должен был анонсировать концерты со стороны окружной автодороги – Бульвара Периферик, привлекая публику парижских пригородов. Сейчас он помещен на уровне земли у главного входа и мало заметен.

Парижская Филармония. Октябрь 2016. Фото © Наталия Домина

Большой Зал Филармонии, рассчитанный на 2400 слушателей, заслуживает отдельного внимания. Он планировался как грандиозное пространство, представляющее собой новейшее достижение в области акустики и способное принять крупнейшие симфонические оркестры мира. В то же время, он отразил стремление города Парижа и французского государства получить мировой статус среди концертных залов для академической музыки. «Между дирижером и самым дальним слушателем – всего 32 метра! Сложно представить что-то лучше этого во всем мире», – с энтузиазмом восклицает Лоран Бейл, нынешний директор Филармонии.

Парижская Филармония. Большой зал. Февраль 2016. Фото: BastienM. Лицензия Créative Commons Attribution-Share Alike 4.0 International

Для реализации этого проекта Нувель заручился поддержкой ведущих международных специалистов по акустике, новозеландского исследователя звука Харольда Маршалла и японского инженера Ясухисы Тоёта.

Архитектор, имя которого забывают упомянуть при рассказе о строительстве Филармонии – Бриджит Метра, автор проекта Большого зала. Эта работа обернулась для нее тем, что она оказалась на грани банкротства, а ее архитектурные планы были использованы без ее согласия строительной компанией. Метра еще до разбирательств Нувеля подавала в суд на фирму по обработке дерева, укравшую ее разработки, а полный гонорар ей так и не был выплачен.

Важно упомянуть, что главным инициатором создания Парижской Филармонии был французский композитор Пьер Булез, скончавшийся в январе 2016 года. Он вспоминал о борьбе, которую он вел более 30 лет за создание во французской столице полноценного концертного зала для симфонического оркестра, и ее причинах: «В Париже мы играли музыку, в основном, в театрах – Шатле или Елисейских полей. Концертный зал Плейель, построенный в 1920-х годах, был полным акустическим провалом».

В 80-е годы Булез мечтал воспроизвести в Париже нью-йоркский Линкольн-центр, где будут объединены театр, опера и филармония. Этим проектом стал «Музыкоград», построенный для парка Ла-Виллетт Кристианом де Портзампарком, только в значительно меньшем, чем планировал композитор, масштабе. Туда вошли только зал на 800 человек, консерватория и ресторан. Портзампарк надеялся, что, наконец, сможет завершить свой проект, выиграв конкурс на Филармонию, но для красивой истории создания «шедевра» прошлые неудачи не подходят. Архитектор был выбран членом жюри, что исключало его участие в конкурсе, тем не менее, он настоял на этой возможности – и проиграл.

Большой концертный зал был запланирован в проекте «Оперы Бастилии»: это была политическая идея Франсуа Миттерана о создании оперы для народа. По мнению Булеза, это был очередной музыкальный провал, так как театр был построен слишком быстро. Президент Франции очень торопился, чтобы открытие «Опера́ Бастий» совпало с празднованием двухсотлетия Великой французской революции 13 июля 1989. Булез с разочарованием рассказывал: «Когда приходится прогибаться под временные ограничения политиков, мы теряем основной смысл проекта. Акустика получилась неудачной. В зале «Оперы Бастилии» мы не слышим певцов». И в течение еще многих лет Пьер Булез пытался донести до властей и общества очевидное: если Париж хочет участвовать в международной музыкальной жизни, современным оркестрам нужна большая Филармония.

Эта предыстория создания постройки Нувеля многое объясняет, как своего рода пролог к неудачной судьбе большого проекта. Однако то, что произошло, совсем не ново: достаточно вспомнить схожие проекты других крупных архитекторов: «вечную», до сих пор не завершившуюся стройку Эльбской Филармонии в Гамбурге Херцога и де Мёрона или Концертный зал Уолта Диснея Фрэнка Гери в Лос-Анджелесе с его невероятно разросшимся бюджетом.

Открытие Парижской Филармонии в январе 2015 совпало с тяжелым моментом для Франции – террористическим актом в редакции Charlie Hebdo. Поэтому Жан Нувель не стал тогда активно выступать с обвинительными заявлениями в прессе, рассказывая о сложных условиях, в которых пришлось работать, и лишь позже вернулся к этому вопросу. Подавая иск в Высший областной суд Парижа, архитектор требовал не денежную компенсацию, а реконструкцию постройки, приведение ее в соответствие с изначальными планами. В противном случае Нувель отказывался от авторства, запрещая упоминать себя как архитектора Парижской Филармонии. Иск касался 26 расхождений с проектом, которые, по мнению автора, являются важными структурообразующими компонентами здания. Это измененный без разрешения архитектора облицовочный материал внутренней оболочки концертного зала, парапеты, отдельные части фасада и прогулочная зона вокруг постройки. Так же архитектор обвинил Филармонию в том, что без его согласия была изменена общая геометрия фойе, а стены, как мы видим сегодня, остались без облицовки в виде вполне аскетичного бетона. Несмотря на это, 16 апреля 2015 года решение суда по делу Парижской Филармонии было для Нувеля отрицательным.

На обвинения в свой адрес и отказ принимать всерьез его доводы архитектор отвечает: «Ситуация предельно проста. Строительство Филармонии продвигалось без моего участия. Указания, данные строительным компаниям, не были согласованы со мной. Я был намеренно исключен [из процесса]. Все это было сделано с целью закончить проект как можно быстрее в ущерб качеству, но в угоду нереалистичному строительному графику. Мы потеряли деньги. Проект Филармонии был слишком низко оценен с самого сначала. За это мы расплачиваемся сегодня. Политики должны это знать и понимать последствия [своих действий]».То, что произошло с Филармонией, до сих пор сильно вредит имиджу архитектора. Проект реконструкции Музея искусства и истории в Женеве, над которым он работал с 1998, был выставлен прошлой зимой – перед началом реализации – на голосование горожан (в случае бюджетных проектов так по закону следует делать в Швейцарии). Женевцы проголосовали против проекта, в том числе – из-за карикатурного плаката, на которой художник изобразил архитектора в виде вампира Носферату, тянущего когти к деньгам. Плакат испугал горожан, напомнив историю с Филармонией.

«НЕТ разрушительному проекту в 140 миллионов. Спасем музей искусства и истории». Агитационный плакат к голосованию по проекту реконструкции музея в Женеве. Печатная мастерская Duo D′Art. Художник Exem

«Разоренные общественные финансы. НЕТ неудачному, дорогостоящему, неуважительному проекту!». Агитационный плакат к голосованию по проекту реконструкции музея в Женеве. Печатная мастерская Sericos

Является ли Жан Нувель виновником сокрытия фактической стоимости строительства политиками из тактических соображений – сложно сказать однозначно. Часто замаскированная политическая реальность определяет работу архитекторов, которые вынуждены принимать эти правила игры, чтобы выжить в профессии. Участники этого проекта, в том числе и руководители государства со своими амбициями и французской традицией увековечивать свое имя в большом сооружении, наверняка догадывались о сложностях реализации и недостаточном бюджете. Архитектор тоже понимал все это еще до того, как ввязался в эту игру, и заручился поддержкой мэра Парижа и министра культуры. Но Нувель совсем не считает себя виноватым: даже если он участвовал в изначальной «недооценке» проекта, все это происходило внутри системы, построенной на обмане. Когда в мае 2013 журналисты задали инспектору по финансам, Пьеру Антено, вопрос «Как государство могло недооценить проект до такой степени?», он ответил: «Это шулерская игра в покер. Низкая цена закладывается изначально, все знают при этом, что в любом случае ожидается перерасход. Это сделано, чтобы не махать красной тряпкой перед Министерством экономики, Берси (которое голосует по вопросу принятия проекта – прим. Н.Д.). А в дальнейшем государство заставляет архитекторов и предприятия урезать бюджеты».

«Я буду бороться до конца за достоинство Филармонии… архитектура – это каждодневная борьба,» – заявляет Нувель, продолжая безуспешно отстаивать в суде не только свою репутацию, которая уже изрядно пострадала, но также и социальный статус профессии. «Уже более тридцать лет, как архитекторы потеряли возможность влиять на ситуацию в стране. Мы не несем ответственности как за стройку, так и за сами проекты. В наши дни мы больше ничего не решаем, – разочарованно говорит архитектор, – за нас это делают строительные компании». При этом представитель главной строительной компании Филармонии – Bouyges – Жан-Франсуа Шейдт с гордостью рассказывает о том, что именно Нувель подтолкнул их инженеров к развитию уникальных профессиональных навыков, к более широкому использованию цифровых технологий, дав им возможность в рамках сложного авторского проекта повысить квалификацию.

Сегодня строительство Филармонии официально считается законченным. За последний год в прессе появлялись исключительно восторженные отзывы, а ажиотаж вокруг конфликта поутих. Несмотря на то, что здание по-прежнему требует дополнительных средств для окончательного его завершения, суд не принимает доводы архитектора: якобы, у его иска – недостаточно оснований. Но, как недавно заявил Жан Нувель, «это вопрос времени». В противном случае, считает он, постройку можно будет считать неудавшейся.

текст: Наталия Домина

Парижская Филармония. Октябрь 2016. Фото © Наталия Домина

Источник: archi.ru

15.10.2016 Каскадная структура

В Нью-Йорке открылся учебный корпус Медицинского центра Колумбийского университета, спроектированный Diller Scofidio + Renfro при участии Gensler.

Учебный центр четы Вагелос Медицинского центра Колумбийского университета © Iwan Baan

Названный в честь главных спонсоров, супругов Вагелос, Корпус медицинского и постдипломного образования (Medical and Graduate Education Building) включает в себя разнообразные учебные аудитории, пространства для самостоятельных занятий и новейший клинический симуляторный центр.

14-этажная башня почти полностью остеклена, лишь отдельные участки закрыты стеклофибробетоном. Однако 2/3 здания защищает от солнечного света и жара фриттованный узор на панелях. Лишь южная часть постройки получила хотя и высокоэффективное, но прозрачное стекло: там расположен «учебный каскад», сосредоточие пространств для самостоятельных – групповых и индивидуальных – занятий. Он поднимается от фойе с кафе, зоной отдыха и «учебным баром», обращенными в озелененные дворы, до самого верха здания с салоном Sky Lounge. Этот «каскад» – лестница из древесины дугласовой пихты, соединяющая террасы, «амфитеатры», малые и крупные учебные пространства.

Учебный центр четы Вагелос Медицинского центра Колумбийского университета © Nic Lehoux. Предоставлено Diller Scofidio + Renfro

В остальных частях здания находятся более традиционные аудитории на 30/60 человек, которые можно легко разделить на части и использовать для самых разных занятий, цифровой анатомический центр, многофункциональная аудитория на 275 человек, пространство для общественных мероприятий на 190 человек, симуляторные центр и блок. Вокруг здания разбит сад с видами на реку Гудзон. Также виды реки и скал Палисейдс открываются с верхних этажей постройки.

текст: Нина Фролова

Источник: archi.ru

12.10.2016 Романтический вызов ландшафту

Архитектурная программа норвежских «Национальных туристических маршрутов» предлагает необычный в своей дерзости подход к природному окружению.

Современная любовь к природе – даже к самым грандиозным ее, природы, проявлениям – имеет покровительственный оттенок, ее главный посыл – окружающую среду надо беречь, что, конечно, оправдано: хозяйственная деятельность человека приобрела такие масштабы, что, кажется, только стихийные бедствия ею не затронуты. Тают ледники, загрязнен мировой океан, горы порой срыты до уровня земли в погоне за полезными ископаемыми – этот список можно продолжать. В таких условиях нетронутый людскими руками уникальный или просто живописный ландшафт нередко превращается в ценную туристическую достопримечательность, однако – со всей осторожностью. Необходимая инфраструктура скромна по форме, сливается с местностью или даже спрятана под землю, а человек играет роль ответственного, пусть и восторженного, наблюдателя, сокращающего свое влияние на среду всеми возможными способами.

Слева: К.Д. Фридрих. «Странник над морем тумана». 1818. Справа: панорамная платформа над дорогой Тролльстиген © Reiulf Ramstad arkitekter

На фоне этого подчеркнуто бережного подхода неожиданно выглядят сооружения «Национальных туристических маршрутов», охватывающих западную Норвегию и часть ее северного побережья. Смотровые площадки, зоны отдыха, мосты, арт-объекты бросают вызов ландшафту, как будто еще продолжается время романтизма, и цель любого путешественника – покорять, а не любоваться. Даже сами эти постройки напоминают «странника над морем тумана» с одноименного полотна Каспара Давида Фридриха – к примеру, панорамная платформа над дорогой Тролльстиген, сооружение из стали кортен архитектора Рейульфа Рамстада. Сходство усугубляется тем, что грандиозная долина Румсдален под ней точно так же нередко закрыта туманом, как Эльбские горы на картине Фридриха.

Рейульф Рамстад. Смотровая площадка на маршруте Троллстиген. Фото © Jarle Wæhler / Statens vegvesen

Однако такой метод не кажется старомодным, напротив, это единственный выход для авторов проектов: лишь мощный архитектурный жест позволяет этим постройкам не потеряться в титаническом масштабе норвежских пейзажей. В этом ландшафте нет ощущения антропогенности, что так характерно для значительной части Европы, где бесконечные труды человека приручили холмы и долины. В горах и у фьордов Норвегии, напротив, время остановилось: они выглядят почти так же, как век или тысячелетие назад. И, как и в прошлом, архитектура в таком окружении – вызов прекрасной, но суровой природе.

Тодд Сондерс. Смотровая площадка Стегастейн на маршруте Эурланн. Фото © Нина Фролова

Масштаб норвежских пейзажей таков, что даже яркие и крупные постройки, к примеру – смотровая площадка Стегастейн над Эурланнсфьордом, ответвлением Согнефьорда, не могут изменить свое окружение. Изогнутая форма из светлого дерева, спроектированная Тоддом Сондерсом, как будто должна быть заметной издалека – однако стоит спуститься вниз по склону, как она исчезает среди сосен.

Поэтому «Национальные туристические маршруты», приглашая к сотрудничеству норвежских и зарубежных архитекторов, нередко дают им карт-бланш: даже самая смелая постройка не сможет пошатнуть статус-кво – абсолютное главенство ландшафта.

Tupelo Arkitektur. Туалет на маршруте Эрсфьордстранда. 2015. Фото © Per Ritzler / Statens vegvesen

Эта архитектурная программа началась более 20 лет назад. Ее инициатор – Управление государственных дорог, которое решило использовать сеть шоссе, охватывающую всю Норвегию, чтобы завлекать туристов в самые живописные уголки страны. Для этого было необходимо не так много, лишь снабдить дороги удобной инфраструктурой, и первое поколение построек было довольно скромным. Однако успех проекта породил желание эксперимента, и так появились самые разные сооружения – от «золотого» туалета по проекту Tupelo Arkitektur на побережье Эрсфьордстранда – до работ Петера Цумтора. Одна из них, мемориал сожжённым ведьмам в Вардё на берегу Ледовитого океана, открылась еще в 2010–2011 годах, вторая, музейный комплекс при исторических шахтах Алманнаювет на маршруте Рюфюльке – в прошлом месяце.

Петер Цумтор. Мемориал Стейлнесет в Вардё на маршруте Варангер. Фото © Helge Stikbakke / Statens vegvesen

Безусловно, не все постройки программы – нарочито «знаковые». Отель в Туртагрё (архитекторы JVA – Jarmund/Vigsnæs) продолжает традицию норвежских красных деревянных домов, а конкретно – гостиниц, появившихся здесь еще в XIX веке – однако насыщенный цвет выделяет и старые, и новую постройки в долине – как знак присутствия человека и ориентир для возвращающихся домой альпинистов и любителей пешего туризма (Туртагрё – популярный стартовый пункт для многих маршрутов). Еще один крупное, но сдержанное здание – летняя лыжная база Согнефьелльхютта, которая работает с Пасхи, когда расчищают дороги, до июля и даже позже. Эта постройка из дерева и стекла спроектирована бюро Jensen & Skodvin.

Отель в Туртагрё. Архитекторы JVA – Jarmund/Vigsnæs. Фото © Нина Фролова

Лыжная база Согнефьелльхютта. Архитекторы Jensen & Skodvin © Нина Фролова

Есть и камерные, поэтичные объекты, обогащающие контакт человека с природным окружением. Среди них – «Мефьелле», брутальная арка скульптора Кнута Волда, позволяющая «скадрировать» не менее суровый высокогорный пейзаж за ней, и совсем иной по настрою стеклянный «телескоп» по проекту архитектора Карла-Вигго Хёмлебакка на природной смотровой точке Недре-Оскарсхауг: он «поясняет», что за вершины окружают зрителя.

«Мефьелле». Скульптор Курт Волд. Фото © Нина Фролова

«Телескоп» в Недре-Оскарсхауг. Архитектор Карл-Вигго Хёмлебакк. Фото © Нина Фролова

Немало среди сооружений программы и более утилитарных и потому сдержанных объектов, хотя всех их отличает очень высокое качество архитектуры. Среди них – зона отдыха Лиасаннен по проекту Jensen & Skodvin: на месте, где путники отдыхали на протяжении веков, в сосновом бору близ реки расставлена бетонная мебель, причем стволы деревьев заботливо обмотаны канатами, чтобы защитить их от возможных повреждений автомобилями.

Зона отдыха Лиасаннен. Архитекторы Jensen & Skodvin. Фото © Jarle Wæhler / Statens vegvesen

Норвежские архитекторы не склонны к ретроспективности, отсылки к прошлому они делают редко, и на уровне символов, не цитат. Поэтому постройки «Национальных туристических маршрутов» сразу опознаются как произведения рубежа XX–XXI веков, однако даже «вызывающая» современность все же отступает в итоге перед диктатом природы: с ноября по апрель многие из этих маршрутов, какие другие горные дороги, так же непроходимы, как и столетия назад.

текст: Нина Фролова

Сторсезандетский мост на маршруте «Атлантическая дорога». Фото © Нина Фролова

Источник: archi.ru

<< Первая < Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 Следующая > Последняя >>

Страница 20 из 92